Советский интер-нет — «наука»
Популярная наука
Советские ученые в течении десятилетий пробовали объединить собственную страну в сеть. То, что мешало им тогда, раскалывает глобальный интернет сейчас.
Утром 1 октября 1970 года кибернетик Виктор Глушков вошел в Кремль, где ему предстояла встреча с участниками Политбюро. Это был наблюдательный человек и живой с пронзительным взором из-под очков в тёмной роговой оправе. У него был таковой склад ума, что при ответе одной задачи он создавал методику для ответа всех похожих задач.
А в тот момент у СССР была значительная неприятность.
За год до этого Соединенные Штаты запустили первую компьютерную сеть с маршрутизацией пакетов данных ARPANET, которая через какое-то время заложила фундамент для интернета в известном нам виде. Эта распределенная сеть первоначально предназначалась чтобы США имели возможность обогнать Рекомендации. Она должна была обеспечить связь между компьютерами руководителей государства и учёных кроме того при ядерного нападения.
Это был пик гонки разработок, и Рекомендации должны были как-то отреагировать.
Мысль Глушкова заключалась в том, дабы перейти к эре электронного социализма. Он назвал собственный поразительно амбициозный проект Общегосударственной автоматизированной совокупностью (ОГАС). Она предназначалась для технологической модернизации и оптимизации всей плановой экономики.
Он считал, что такая совокупность обязана принимать экономические ответы в соответствии с национальными замыслами, а не по рыночным стоимостям, но полагал, что ее работа ускорится благодаря компьютерному моделированию, и она сможет прогнозировать равновесие платежного баланса еще до его успехи. Глушков желал, дабы ответы принимались своевременнее и с умом, а также вспоминал об электронных деньгах. Ему был нужен только кошелек Политбюро.
Но в то время, когда в то утро Глушков зашел в просторную помещение, он увидел, что два кресла за долгим столом пустуют. На совещании отсутствовали два его основных союзника. Вместо них на него наблюдали амбициозные министры со металлическими взглядами, каковые сами желали запустить руки в кошелек Политбюро и приобрести господдержку.
Во время с 1959 по 1989 год ведущие государственные деятели и советские учёные много раз пробовали создать общенациональную компьютерную сеть, преследуя в основном интересы и общественные цели. Глубокие раны от Второй мировой еще не затянулись (на данной войне погибли 80% русских мужчин 1923 года рождения), но СССР осуществлял масштабные модернизационные проекты, каковые за пара десятилетий перевоплотили отсталую царскую страну с неграмотными крестьянами в мировую ядерную державу.
В то время, когда коммунистический начальник Никита Хрущев во второй половине 50-ых годов двадцатого века осудил культ личности Сталина, страну охватило чувство огромных возможностей. На данной сцене показалось множество социалистических проектов, предусматривавших подключение национальной экономики к сетям. Среди другого, в том месте показалось первое в мире предложение создать общенациональную компьютерную сеть для населения.
Эта мысль принадлежала армейскому исследователю Анатолию Ивановичу Китову.
Китов в юности был хрупкого телосложения и владел выдающимися математическими свойствами. На протяжении Второй мировой он вести войну в рядах Красной Армии, где значительно продвинулся по работе. В первой половине 50-ых годов двадцатого века Китов в тайной военной библиотеке познакомился с капитальным трудом Норберта Винера (Norbert Wiener) «Кибернетика» (1948 год).
Наименование книги было неологизмом, грамотным из греческих слов.
Оно означало послевоенную науку самоуправляемых информационных совокупностей. При помощи двух ведущих ученых Китов перевел эту книгу на хороший русский язык, дабы разрабатывать самоуправляемые и коммуникационные совокупности посредством компьютеров.
Богатый системный вокабуляр «Кибернетики» должен был оснастить СССР высокотехнологичным комплектом инструментов для разумного марксистского национального управления, что имел возможность стать антидотом против культа и насилия личности, характерных для сталинской диктатуры. В действительности, кибернетика имела возможность кроме того сделать так, дабы в стране ни при каких обстоятельствах не показался новый ожесточённый диктатор. По крайней мере, как раз об этом грезили технократы.
Во второй половине 50-ых годов двадцатого века, будучи директором тайного вычислительного центра Минобороны, Китов начал заниматься вторыми вопросами, обратив внимание на «неограниченное количество надежной вычислительной мощности», которая должна была обеспечить оптимальное планирование в советской экономике. В то время неприятность координации и информационного взаимодействия значительно осложняла коммунистический социалистический проект. (К примеру, в первой половине 60-ых годов двадцатого века стало известно, что из-за неточности в подсчетах, каковые производились вручную, прогнозы по численности населения на протяжении переписи увеличили на четыре миллиона человек.) Китов написал письмо на имя Хрущева, в котором поделился собственными мыслями на эту тему (они стали называться проект «Красная книга»).
Он внес предложение дать добро гражданским организациям применять армейские компьютерные «комплексы» для экономического планирования ночью, в то время, когда главная часть армейских дремала. Он считал, что экономические органы планирования сумеют освоить вычислительные мощности армейских для решения проблем в реальном времени. Собственную военно-гражданскую национальную компьютерную сеть Китов назвал «Единой автоматизированной совокупностью управления народным хозяйством».
Так уж оказалось, что военное руководство Китова перехватило его письмо, и к Хрущеву оно не попало. Отцов-начальников разозлило его предложение о совместном применении ресурсов Красной Армии с гражданскими плановыми органами. Помимо этого, Китов осмелился заявить, что эти ресурсы отстают от требований времени.
Был созван тайный армейский трибунал, что разглядел его прегрешения. Из-за них Китова без промедлений на год исключили из компартии, и выгнали с работы из армии. Так было покончено с самым первым предложением о создании публичной общенациональной компьютерной сети.
Но сама мысль выжила. В первой половине 60-х годов прошлого века предложение Китова подхватил второй человек, с которым он потом сблизился так, что спустя десятилетия поженились их дети. Кликали его Виктор Михайлович Глушков.
Полное наименование замысла Глушкова «Общегосударственная обработки информации и автоматизированная система сбора для учета, управления и планирования народным хозяйством в СССР». Оно говорит само за себя и говорит о больших устремлениях ее автора. В первый раз он внес предложение эту совокупность (ОГАС) в первой половине 60-ых годов двадцатого века, собираясь сделать из нее национальную компьютерную сеть в реальном времени с удаленным доступом на базе действующей и новой телефонной сети.
В собственной самой амбициозной версии эта сеть должна была охватить солидную часть евразийского континента, став необычной нервной совокупностью, проникающей на каждое предприятие плановой экономики. Модель у данной сети была иерархическая, соответствуя трехуровневой структуре его экономики и государства. Один головной компьютерный центр в Москве должен был подключиться к 200 компьютерным центрам среднего уровня в больших городах, а те со своей стороны должны были подключиться к 20 тысячам компьютерных терминалов, распределенным по главным производствам народного хозяйства.
© РИА Новости, Игорь Костин | Перейти в фотобанкСотрудник университета кибернетики
В соответствии с жизненными убеждениями Глушкова эта сеть должна была стать преднамеренно децентрализованной. Другими словами, Москва имела возможность показывать, кто какие конкретно разрешения приобретает, а уполномоченный пользователь имел возможность связываться с любым вторым пользователем по всей сети данной пирамиды. Наряду с этим ему не нужно было приобретать разрешение от вышестоящего центра.
Глушков прекрасно осознавал преимущества от внедрения местных знаний в конструкцию сети, потому, что солидную часть судьбы решал похожие математические задачи, мотаясь между советской столицей и Киевом (поезд Москва-Киев он не в серьез прозвал своим вторым домом).
Многие руководители и государственные деятели плановых органов вычисляли (особенно во второй половине шестидесятых годов прошлого века), что проект ОГАС — это лучшее ответ ветхой головоломки: Рекомендации соглашались с тем, что коммунизм это яркое будущее, но никто со Энгельса и времён Маркса не знал, как оптимальнее попасть в том направлении. Согласно точки зрения Глушкова, компьютерная сеть с ее вычислительной базой имела возможность приблизить страну к той эре, которую автор Фрэнсис Спаффорд (Francis Spufford) позднее назовет «красным изобилием».
При помощи данной сети ученый собирался перевоплотить неуклюжую командную экономику с ее квотами, умопомрачительными каталогами и планами промышленных стандартов в остро реагирующую нервную совокупность, трудящуюся с потрясающей скоростью электричества. Данный проект ни большое количество, ни мало должен был положить начало эре «электронного социализма».
Но для этого необходимы были умные и целеустремленные люди, готовые отказаться от ветхого мышления. В 1960-х годах таких людей возможно было отыскать в Киеве, в паре кварталов от того места, где Аркадия и Бориса Стругацкие по ночам писали собственную научную фантастику, а днем трудились физиками. В том месте, на окраине Киева, Глушков 20 лет руководил Университетом кибернетики, начиная с 1962 года.
Собственный университет он укомплектовал амбициозными молодыми учеными, средний возраст которых составлял 25 лет. Глушков совместно со своей молодежью взялся за разработку ОГАС и реализацию вторых кибернетических проектов, стремясь поставить их на работу СССР. Среди них была совокупность электронной бухгалтерии для виртуализации жёсткой валюты в сетевом издании учета.
И это в первой половине 60-х годов прошлого века! Глушков, могший заткнуть рты идеологам компартии цитатами из Маркса, каковые он запоминал наизусть целыми абзацами, именовал собственные инновации правильным выполнением марксистского пророчества о социалистическом будущем, в котором не будет денег. К несчастью для Глушкова, мысль создания советской электронной валюты привела к беспокойству, которое не помогало делу, и в первой половине 60-ых годов двадцатого века не была утверждена наверху.
К счастью, его грандиозный проект экономической сети дожил до вторых, более благоприятных дней.
Эти советские кибернетики писали ироничные работы типа «О потребности оставаться невидимым — по крайней мере, для правительства». Они воображали себе некую «умную» нейронную сеть, нервную совокупность советской экономики. Такая кибернетическая аналогия между мозгом и компьютерной сетью наложила свой след и на другие инновации в теории вычислений.
К примеру, вместо так именуемого бутылочного горлышка фон Неймана (которое ограничивает количество передаваемых данных на компьютере) команда Глушкова внесла предложение поточную обработку данных по подобию и образу одновременного возбуждения многих синапсов в мозгу у человека. В дополнение к бесчисленным фундаментальным компьютерным проектам они разрабатывали и другие теоретические схемы, включая теорию автоматов, программирование и безбумажное делопроизводство естественного языка, разрешающего людям общаться с компьютером на семантическом, либо смысловом уровне, а не на синтаксическом, как сейчас поступают программисты.
Самой амбициозной идеей его учеников и Глушкова стала теория «информационного бессмертия». Сейчас мы бы назвали ее «загрузкой мозга», отыскав в памяти Айзека Азимова либо Артура Кларка. Спустя десятилетия, пребывав на смертном одре, Глушков успокаивал опечаленную жену собственными броскими идеями. «Не переживай, — сказал он. — Когда-нибудь свет с отечественной Почвы будет проходить мимо созвездий, и в каждом созвездии мы будем опять оказаться молодыми. Так, мы будем совместно на веки вечные!»
По окончании рабочего дня кибернетики развлекались в комедийном клубе, полном весёлого озорства и легкомысленных фривольностей, граничивших с откровенным вызовом. Из-за отсутствия других мест, где возможно было бы выпустить пар, они перевоплотили собственный вечерний клуб в виртуальную страну, не подчиняющуюся мэрия и горсовет Москвы.
На новогоднем вечере в первой половине 60-ых годов двадцатого века они назвали собственную группу «Кибертония», и систематично организовывали разные мероприятия, такие как танцы по выходным, конференции и симпозиумы в Львове и Киеве. Они кроме того писали ироничные работы типа «О потребности оставаться невидимым — по крайней мере, для правительства». Вместо приглашений юные ученые раздавали поддельные паспорта, свидетельства о браке, бюллетени новостей, деньги на перфокартах а также текст конституции Кибертонии.
Кибертонией руководил совет роботов (это была пародия на советскую совокупность управления), а во председателе этого совета восседал талисман данной страны и главный фаворит — играющий на саксофоне робот. То был кивок в сторону завезенного из Америки джаза.
Глушков также присоединился к неспециализированному радости, назвав собственные мемуары «Вопреки власти», не смотря на то, что занимал официальную должность вице-президента Украинской академии наук. Контркультура, по определению Фреда Тернера (Fred Turner) являющаяся силой, с которой нужно принимать во внимание и которая противостоит вторым силам, в далеком прошлом уже стала родственницей киберкультуры.
Но для всего этого были необходимы деньги, причем большое количество денег. Особенно для проекта Глушкова ОГАС. Исходя из этого нужно было убедить Политбюро выделить их.
Так Глушков 1 октября 1970 года был в Кремле, сохраняя надежду продолжить работу Кибертонии и дать задрипанному СССР интернет.
© РИА Новости, В. Немировский | Перейти в фотобанкОбучение на дисплеях
На пути у Глушкова стоял один человек: глава МинФина Василий Гарбузов. Гарбузов не желал, дабы сверкающие, трудящиеся в реальном времени компьютерные сети и компьютеры руководили национальной экономикой и давали ей данные. Вместо этого он настаивал на том, дабы простые компьютеры мигали светом и проигрывали музыку в курятниках, стимулируя производство яиц, что он заметил на протяжении собственной недавней поездки в Минск.
Само собой разумеется, руководствовался министр здравым смыслом и прагматизмом. Он желал, дабы средства шли на его собственное министерство.
В действительности, ходили слухи о том, что до совещания 1 октября Гарбузов неофициально встретился с настроенным на реформы советским премьером Алексеем Косыгиным и припугнул ему, что в случае если соперник его ведомства Центральное статистическое управление заберёт под собственный крыло проект ОГАС, то он со своим Минфином будет торпедировать каждые упрочнения по осуществлению реформ, инициированных данной совокупностью. Как раз так он пятью годами ранее поступил с косыгинскими постепенными реформами, направленными на либерализацию.
Глушкову были необходимы союзники, дабы осадить Гарбузова и дать жизнь советскому интернету. Но на том совещании союзников у него не выяснилось. В тот сутки пустовали кресла премьера и технократического генсека Леонида Брежнева.
А это были самые влиятельные люди в советском стране, каковые имели возможность поддержать ОГАС.
Но разумеется они решили пропустить совещание, дабы не подавлять мятеж Минфина.
Гарбузов убедил Политбюро в том, что проект ОГАС с его амбициозным замыслом управления и оптимального моделирования информационными потоками в плановой экономике есть поспешным и чрезмерным. Участники совещания, чуть не отправившиеся вторым методом, почувствовали, что надёжнее поддержать Гарбузова — и совсем тайный проект ОГАС покинули пылиться на полке еще на десятилетие.
Те силы, каковые стёрли с лица земли ОГАС, весьма похожи на другие силы — каковые со временем развалили СССР. Речь заходит о неформальных манерах ведомств и недостойного поведения министерств. Занимавшиеся подрывной деятельностью министры, склонные к сохранению статус-кво госслужащие, нервные начальники фирм, запутавшиеся рабочие а также экономисты-реформаторы выступили против проекта ОГАС, по причине того, что это соответствовало их эгоистичным внутриведомственным заинтересованностям.
Не взяв руководства и государственного финансирования, национальный сетевой проект по созданию электронного социализма в 1970-е и 1980-е годы рассыпался, и на его месте показалась сборная солянка из десятков, а после этого и сотен изолированных и функционально несовместимых локальных совокупностей управления на фабриках и заводах. СССР не сумело объединить страну в сеть, но не по причине того, что было через чур косным либо централизованным по собственной структуре, а по причине того, что выяснилось через чур капризным и зловредным на практике.
В этом имеется собственная ирония. Первые глобальные компьютерные сети зародились в Соединенных Штатах благодаря прекрасно отрегулированному обстановке сотрудничества и государственному финансированию в научной среде, тогда как в Советском Альянсе попытки создать современную (и очень свободную) национальную сеть провалились из-за межведомственной грызни и хаотичного соперничества советских управленцев. Первая глобальная компьютерная сеть показалась благодаря капиталистам, каковые вели себя как готовые к сотрудничеству социалисты, а не социалистам, каковые вели себя подобно соперничающим капиталистам.
В судьбе советского интернета мы можем заметить четкое и актуальное предостережение о будущем глобальной паутины. Сейчас «интернет», определяемый как единая глобальная сеть сетей, предназначенная для продвижения свободы информации, коммерции и демократии, находится в важном упадке. Поразмыслите, как довольно часто компании и страны пробуют накапливать опыт онлайна?
Обширно распространенные приложения типа Prince больше похожи на огороженный сад, обслуживающий вестников за прибылью, а не на интерфейс неспециализированного пользования. Обращенные вовнутрь центры притяжения (такие как Facebook и китайский «Золотой щит») все чаще подминают под себя сайты, каковые дают внешние ссылки (к примеру, Aeon).
То же самое делают французкого президента, Индии, прочих стран и России, стремящиеся к интернационализации Корпорации по управлению доменными именами и IP-адресами и к навязыванию местных правил своим гражданам. В действительности, во многих странах и корпорациях уже много лет трудятся много сетей, не входящих в интернет. Нет сомнений, что будущее компьютерных сетей не в одном интернете, а во многих обособленных сетевых экосистемах.
Иными словами, будущее сильно напоминает прошлое. В 20-м веке было много национальных компьютерных сетей, претендовавших на интернациональный статус. Драма холодной войны, и тот ее элемент, что мы можем с иронией назвать «коммунистический интер-НЕТ», как это сделал историк Слава Герович (Slava Gerovitch) в заглавии собственной красивой книги, оказывает помощь совершить сопоставительное изучение компьютерных сетей, забрав в качестве базы Интернет 1.0.
В случае если подбить баланс бессчётных сетей из возможных сетей и прошлого из будущего, представление о том, что существует лишь одна глобальная сеть сетей, станет исключением из правил. Лежащий в базе данной статьи парадокс холодной войны пребывает в том, что готовые к сотрудничеству капиталисты перехитрили соперничавших между собой социалистов. Он не принес ничего хорошего Рекомендациям в прежние времена, и вряд ли нам стоит с уверенностью сказать о том, что интернет завтрашнего дня ожидает лучшая участь.
философ и Антрополог Бруно Латур (Bruno Latour) как-то пошутил, что технологии это общество, ставшее жизнестойким. Он имел в виду, что социальные сокровища внедряются в технологии. К примеру, метод PageRank компании Гугл считается «демократическим», по причине того, что среди многих вторых факторов он вычисляет ссылки (и направляет на сайты, дающие ссылки) как голоса.
Подобно политикам на выборах, страницы с громаднейшим числом ссылок занимают самое высокое место. Сейчас интернет похож на двигатель свободы, коммерции и демократии частично по причине того, что он укрепился в отечественном сознании подобно тому, как западные сокровища одержали победу по окончании холодной войны. История советского интернета кроме этого разворачивает афоризм Латура в противоположную сторону: общество — это технологии, ставшие временными.
Иными словами, отечественные публичные сокровища изменяются, и в один момент изменяются те черты интернета, каковые казались очевидными. Рекомендации один раз внедрили в сети сокровища (кибернетический коллективизм, национальная иерархия, плановая экономика), каковые нам казались чуждыми. Совершенно верно так же, те ценности, каковые современный читатель приписывает интернету, будущим корреспондентам покажутся необычными.
Сетевые разработки сохранятся и будут развиваться, не смотря на то, что отечественные излишне оптимистичные представления о них уже попадут в мусорную корзину истории.
Случай с Глушковым кроме этого остро напоминает прочим проводникам и инвесторам технологических изменений, что изумительной гениальности, поразительного политической прозорливости и дара предвидения не хватает чтобы поменять мир. Время от времени очень принципиально важно оказывать помощь университетам. Это наглядно демонстрирует коммунистический опыт и та медийная среда, где всегда ведутся поиски цифровых данных и новых форм эксплуатации конфиденциальности: те ведомственные сети, каковые поддерживают развитие компьютерных сетей и их культуру, только серьёзны и далеко не единичны.
Сетевые компьютерные их учредители и проекты будут в дальнейшем публично возвеличивать яркое сетевое будущее. А ведомственные силы, в случае если их не сдержать, будут с пользой для себя пользоваться совокупностями контроля и слежки, стремясь пробраться в самые интимные уголки нашей жизни. (Пожалуй, в этом и состоит личная сфера личности: жадно впитывающие властные силы и информацию пробуют подсмотреть отечественную личную судьбу, а им противостоит право человека на защиту от для того чтобы проникновения). Коммунистический пример напоминает нам, что программа внутреннего шпионажа Агентства нацбезопасности США и «облако» Микрософт начинаются в более ветхой традиции 20-го века, в то время, когда главные секретариаты старались приватизировать личную и публичную данные на благо собственных ведомств.
Иными словами, мы не должны успокаивать себя тем, что глобальный интернет показался благодаря капиталистам, каковые вели себя как готовые к сотрудничеству социалисты, а не социалистам, каковые вели себя подобно соперничающим капиталистам. История советского интернета напоминает нам: у пользователя всемирной сети нет никакой гарантии, что появляющиеся в сети частные предприниматели со собственными личными заинтересованностями будут вести себя лучше тех замечательных сил, чье нежелание сотрудничать покончило с советским электронным социализмом, и не положат финиш текущей главе отечественной сетевой эры.
Подписывайтесь на отечественный канал в Telegram!
Каждый день вечером вам будет приходить подборка самых броских и занимательных переводов ИноСМИ за сутки.
Отыщите в контактах@inosmichannelи добавьте его к себе в контакты либо
перейдите, предварительно пройдя регистрацию, перейдите на страницу канала.
