Лучшие книги о великой отечественной войне
Из года в год отдаляется Великая Отечественная. Уходят ветераны , унося собственные скупые рассказы. на данный момент детям войны мало за семьдесят.
Когда-то они отличали по звуку коммунистический истребитель от германского бомбардировщика, скрывались при артобстрелах и пологали, что у фрицев звериные морды, как на советских плакатах. Военное время врезалось в них страхом, голодом и похожими на весточки письмами с фронта: «Поздравляю с днем рождения, слушайся маму. Каждую 60 секунд думаю о вас, мои дорогие».
Современная молодежь видит войну в биографических сериалах, зарубежных фильмах типа «Жизнь красива», «Чтец» либо «Мальчик в полосатой пижаме», в которых мировая война проходит фоном к романтической истории. Да и может ли быть в противном случае? Чем еще прикрыть кошмар и неизбежную, довольно часто тщетную смерть, как не искоркой людской эмоции? на данный момент война не делится на тёмное и белое, сведена к минимуму в книжках истории, нет прошлой страны-победителя.
В прессе дискутируют о том, что такое 9 Мая – сутки скорби либо предлог для эйфории? Мы предлагаем перечень книг, в которых о Великой Отечественной войне говорят фронтовики и очевидцы. Говорят о воинах – девочках и мальчиках – благодаря которым мы живы.
О том, что жизнь мала, война страшна, а человек неповторим.
«на следующий день была война» Борис Васильев
«Какой тяжелый год! – Понимаете из-за чего? По причине того, что високосный. Следующий будет радостным, вот заметите! – Следующим был тысяча почти тысячу сорок первый» Пронзительная история о том, как обожали, дружили и грезили ученики 9-Б класса в первой половине 40-ых годов двадцатого века.
О том, как принципиально важно верить людям и нести ответственность за собственные слова. Как позорно быть подлецом и трусом.
О том, что малодушие и предательство может стоить жизни. Чести и взаимовыручке. Красивые, живые, современные дети. Мальчишки, кричавшие «Ура», в то время, когда определили о начале войны…
А война была на следующий день, и мальчики погибли в первые дни. Маленькие, без вторых шансов и черновиков, стремительные судьбы.
Весьма одноимённый фильм и нужная книга с красивым актерским составом, дипломная работа Юрия Кары, снятый во второй половине 80-ых годов XX века.
«А зори тут негромкие» Борис Васильев
История о судьбах пяти их-командира и девушек зенитчиц Федота Васкова, написанная во второй половине 60-ых годов двадцатого века фронтовиком Борисом Васильевым, принесла автору известность и стала хрестоматийным произведением. Повесть основана на настоящем эпизоде, но основных героинь создатель сделал молоденькими девчонками. «Дамам так как тяжелее всего на войне, вспоминал Борис Васильев. – Их на фронте было 300 тысяч! А тогда никто о них не писал» Их имена стали нарицательными.
Красивая женщина Женя Комелькова, юная мама Рита Осянина, наивная и милая Лиза Бричкина, детдомовка Галя Четвертак, грамотный Соня Гурвич. Двадцатилетние девушки, они имели возможность жить, грезить, обожать, растить детей… Сюжет повести прекрасно известен благодаря одноименному фильму, снятому Станиславом Ростоцким в первой половине 70-ых годов двадцатого века, и российско-китайскому сериалу 2005 года.
Просматривать повесть необходимо, дабы почувствовать воздух времени и прикоснуться к броским женским характерам и их хрупким судьбам.
«Бабий Яр» Анатолий Кузнецов
В 2009 году в Киеве на пересечении улиц Фрунзе и Петропавловской открыли монумент, посвященный писателю Анатолию Кузнецову. Медная скульптура мальчика, что просматривает германский указ, предписывающий всем иудеям Киева явиться 29 сентября 1941 года с документами, ценными вещами и деньгами… В первой половине 40-ых годов двадцатого века Анатолию было 12 лет.
Его семья опоздала эвакуироваться, и в течение двух лет Кузнецов жил в оккупированном городе. «Бабий Яр» был написан по детским воспоминаниям. Отступление войск СССР, первые дни оккупации, взрыв Крещатика и Киево-Печерской Лавры, расстрелы в Бабьем Яру, отчаянные попытки прокормиться, колбаса из человечины, которой спекулировали на рынке, киевское «Динамо», украинские националисты, власовцы – нет ничего, что укрылось от глаз шустрого ребёнка.
Контрастное сочетание детского, практически будничного восприятия и ужасных, не поддающихся логике событий. В сокращенном виде роман был размещён в 1965 году в издании «молодость», полна версия в первый раз была издана в Лондоне пять лет спустя. Через 3 десятилетия смерти автора роман был переведен на украинский.
«Альпийская баллада» Василь Быков
Возможно советовать любую повесть писателя-фронтовика Василя Быкова: «Сотников», «Обелиск», «Мертвым не больно», «Волчья свора», «Пойти и не возвратиться» – более 50 произведений народного писателя Беларуси, но особенного внимания заслуживает «Альпийская баллада». Из фашистского концлагеря бежали русский итальянка и военнопленный Иван Джулия. Среди жёстких гор и альпийских лугов, преследуемые немцами, измученные голодом и холодом, Джулия и Иван сближаются.
По окончании войны итальянская сеньора напишет письмо односельчанам Ивана, в котором поведает о подвиге их земляка, о трех днях любви, молнией озарившей страх и темноту войны. Из воспоминаний Быкова «Продолжительная дорога к себе»: « Предчувствую сакраментальный вопрос про ужас: опасался ли? Само собой разумеется, опасался, а, может, иногда и трусил.
Но страхов на войне большое количество, и они все различные.
Ужас перед немцами – что имели возможность пленить, убить; ужас из-за огня, в особенности артиллерийского либо бомбежек. В случае если взрыв рядом, так, думается, тело само, без участия разума, готово разорваться на куски от диких мук. Но был же и ужас, что шел из-за поясницы – от руководства, всех тех карательных органов, которых в войну было не меньше, чем в мирное время.
Кроме того больше».
«В перечнях не значился» Борис Васильев
По мотивам повести был снят фильм «Я – русский воинов». Дань памяти всем малоизвестным и безымянным воинам. Храбрец повести Николай Плужников прибыл в Брестскую крепость вечером незадолго до войны.
Утром начинается бой, и Николая не успевают внести в перечни.
Формально он вольный человек и может покинуть крепость вместе с любимой девушкой. Как вольный человек он принимает ответ делать собственный гражданская обязанность. Николай Плужников стал последним защитником Брестской крепости.
Через девять месяцев, 12 апреля 1942 года у него закончились патроны, и он вышел наверх: «Крепость не пала: она просто истекла кровью. Я – последняя ее капля».
