Архив фон брауна помог создать русские ракеты — «наука»
Василий Мишин, что должен был послать русских на Луну, за замыслами ездил в Визовице
100 лет назад, пятого января 1917 года, в деревне неподалеку от Москвы появился Василий Мишин, конструктор ракет, перед которым была поставлена задача доставить первого русского на Луну, но ему этого сделать не удалось. Однако, он создал последовательность ракет, каковые организовали костяк советской обороны и космической техники.
Вагон с документами фон Брауна
Следы архива фон Брауна ведут в Чехословакию, как в сентябре 1945 года установил полковник инженер Василий Мишин. Исходя из этого вместе с сотрудником Александром Березняковым он отправился из Берлина в Прагу. По дороге Березняков встретил сестру Марину, которую немцы угнали из дома на работы.
Они начали работату втроем.
Посредством документов они отслеживали путь следования вагона с технической документацией в Австрию. Но вагон в том направлении не прибывал. Где он бывает?
Они искали по пути.
Наконец от чешских железнодорожников они выяснили, что данный вагон незаметно отцепили на станции Визовице и разгрузили. Документы остались в сарае! Когда они вошли в него, Мишин просиял, заметив надпись VZBV, которой немцы обозначали материалы, касающиеся боевой ракеты «ФАУ-2».
От офицеров в штабе армии генерала Жданова Мишин "настойчиво попросил": «Мне нужна охрана для ответственных документов! И мы должны доставить их в Москву».
Два дня красноармейцы защищали обычный сарай. Позже через город следовал особый состав, что вез Сталину подарки от чехословацкого правительства: пльзеньское пиво и автомобиль «Татра». Мишин попросил прицепить к этому составу вагон с документами фон Брауна.
О исполнении задачи он сказал берлинскому руководству группы советских ракетных инженеров, каковые занимались поисками германских разработок. Оттуда Мишин взял депешу, подписанную малоизвестным полковником инженером Королевым: «Срочно возвращайтесь!»
В Берлине Королев и Мишин в первый раз встретились. «Где вы желаете трудиться?» — задал вопрос новый глава Мишина, а тот ответил: «Я желаю к себе!» Королев улыбнулся: «Мы все желаем к себе, но прежде мы должны тут хорошенько осмотреться». Мишин возразил: «Но мы уже послали в Москву проекты фон Брауна». Королев бескомпромиссно сообщил: «Эти бумаги возвратились. И вы также отправитесь — в Бляйхероде!»
Помощник Королева
Василий Павлович Мишин появился пятого января (18 января по старому стилю) 1917 года в деревне Бывалино недалеко от Павловского Посада Столичной губернии в семье крестьянина. Его родители скоро разошлись, старший сестра и брат погибли. Он жил у деда, что главенствовал мастером на абрамовском заводе по переработке торфа.
Папа иногда его навещал. Позже отца посадили за то, что он услышал анекдот про Сталина и не донес.
Васька трудился в колхозе и в один момент получал образование семилетке. Он выучился на литейщика, а по вечерам занимался учебой. В 1935 году он стал слушателем факультета оружий Столичного авиационного университета.
Собственный дипломный проект Мишин подготовил в ОКБ-293 под управлением авиаконструктора Виктора Болховитинова в Филях.
По окончании окончания университета в первой половине 40-ых годов двадцатого века Мишин трудился у него над ракетным истребителем БИ-1. За проект дистанционного управления спаренной пулеметной установкой, что применяли конструкторы вторых боевых самолетов, Мишин взял собственную первую национальную приз — орден Красной Звезды. Помимо этого, он сотрудничал с Алексеем Исаевым на разработке двигателя для этого истребителя.
И все это привело Мишина к ракетной технике.
БИ-1 в итоге не попал в серийное производство, по причине того, что на громадных скоростях его корпус деформировался под действием ударной волны, и инженеры не знали, что с этим сделать.
Лишь использование германских реактивных истребителей на фронте в первой половине 40-ых годов XX века поспособствовало перелому. Кремлевский вождь дал распоряжение объединить НИИ-293 и ОКБ-3 в один научно-исследовательский ракетный университет НИИ-1, что пребывал в ведении Министерства авиационной индустрии. Мишин начал работату над проектом исследовательской высотной ракеты с двигателем от БИ.
В том же году стало ясно, какой громадный скачок в разработках ракет с жидкостными двигателями совершили немцы. Глава правительства Англии Уинстон Черчилль обратил внимание Сталина на их полигон Близна в Польше. В то время, когда Красная армия его заняла, сотрудники НИИ-1 посетили это место.
Они нашли в том месте остатки конструкций, включая огромные камеры сгорания. Все инженеры, а также Мишин, приходили с восхищением на них взглянуть — в том направлении легко вмещался человек.
«Нас поразило, что эти ракеты намного больше тех, каковые мы прежде разрабатывали в Советском Альянсе, — говорил Мишин потом. — Но самым громадным шоком было то, что эти громадные ракеты возможно было употребляться в борьбе с британцами. До сих пор у нас преобладало вывод, отстаиваемое будущим академиком Глушко, что тягу всего около 300 килограммов (2,9 килоньютона) возможно взять из одной камеры сгорания. Вопреки этому у германских ракет были камеры сгорания с тягой 25 тысячь киллограм (245 килоньютонов)».
За сутки до празднования победы на Красной площади в Москве, 8 августа 1945 года, министр (министр) авиационной индустрии Алексей Иванович Шахурин пригласил к себе Николая Алексеевича Пилюгина, Василия Павловича Мишина, Леонида Александровича Воскресенского и нескольких вторых инженеров из НИИ-1: «Товарищи, вы должны вылететь в Германию, дабы изучить трофейную ракетную технику. Одна группа отечественных экспертов уже трудится в том месте».
© РИА Новости, РИА Новости | Перейти в фотобанкВасилий Мишин, Мстислав Келдыш, Игорь Курчатов, Сергей Королев
Уже утром следующего дня все они взяли документы и офицерскую форму, а вечером вылетели. По окончании посадки на аэропорте Адлерсхоф в Берлине они выяснили, что в том месте уже трудится более ста сотрудников, будущих ракетных конструкторов.
В начале 1946 года Мишин главным конструктором университета Нордхаузен, в котором исследовалась ракета «ФАУ-2», стал Королев. Новый глава внес предложение Мишину: «Василий Павлович, буду рад, если вы станете моим помощником». Королев высоко ценил его как конструктора, не подмечая сложности и резкости характера.
В августе Мишин возвратился в Москву. Королева прописали главным конструктором «изделия номер один», другими словами копии германской «ФАУ-2», в исследовательском университете НИИ-88, что был создан на базе ветхого артиллерийского завода у ЖД станции Подлипки под Москвой.
Он руководил разработками самых серьёзных ракет
Безнадега ветхого завода под Москвой ужаснула молодого инженера: «Я был удивлен, что завод не готов к производству ракет. Нам было нужно затевать практически с нуля».
В то время, когда инженерам удалось совладать с производством германских ракет с обозначением Р-1, была создана еще более идеальная ракета Р-2. Наряду с этим всем приходилось преодолевать немыслимые трудности из-за низкого уровня техники, неподготовленности и техников и нерасторопности рабочих.
Обстоятельства многих аварий Мишин довольно часто театрально списывал на двигатели Глушко, не смотря на то, что не всегда был прав, как вспоминал основной проектировщик Константин Феоктистов. Время от времени Валентину Глушко хотелось наброситься на собственного критика, но около было через чур много людей, исходя из этого он лишь негромко сопел.
Королев неоднократно принимал Глушко в присутствии Мишина. «Хорошее разделение ролей, — комментировал Феоктистов. — Мишин, как петух, наскакивал на Глушко, а Королев выступал в роли примиряющего арбитра.
Быть может, уже тогда Глушко начал копить в себе негатив к Мишину, и к Королеву, что в итоге сыграло роль в их размолвке из-за ракет с высокоэффективным горючим и ракеты Н-1».
В апреле 1947 года перед Королевым поставили задачу создать Р-3 с дальностью три тысячи километров. теоретические предпосылки и Первые расчёты должен был дать третий отдел ОКБ-1, как именовалось конструкторское бюро Королевапод руководством Мишиным. Но в осеннюю пору 1949 года оказалось, что разработчики двигателей, по всей видимости, не сумеют своевременно создать нужные силовые установки.
Исходя из этого НИИ-88 не справился с правительственным заказом. Мишин внес предложение: «А ну как вместо Р-3 нам перейти сходу на межконтинентальную ракету Р-7 и временно удовлетворить военных стратегической баллистической ракетой Р-5, которую разрабатывают коллеги?» Королев дал согласие. Конструированием ракеты Р-7 сначала, другими словами в 1950 года, руководил Мишин.
Он кроме этого возглавлял конструкторов ракеты и группу проектировщиков Р-11, дальность которой должна была достигать 270 километров. Мишин фонтанировал энергией и идеями, трудясь днем и ночью. Но все же он отыскал время жениться и завести с супругой Ниной трех дочерей.
В апреле 1956 года несколько специалистов-и физиков ядерщиков по ракетной технике, включая Мишина, взяла за разработку Р-11 золотую звезду Героя cоцтруда.
Ракету Р-7, монстр весом 300 тысячь киллограм, смогли испытать на новом полигоне в Казахстане вблизи ЖД станции Тюра-Там. Строительство полигона началось в январе 1955 года. Кроме того самым влиятельным работникам было нужно привыкать к спартанским условиям проживания.
В одном из четырех древесных финских домиков поселился Королев и Мишин.
Новая ракета должна была нести атомную бомбу весом 5,5 тысячь киллограм и иметь дальность 12 тысяч километров. В осеннюю пору 1957 года посредством ракеты был запущен первый спутник и другие неестественные космические объекты. В тайном ракетном и кремлевском сообществе создатели ракеты тут же стали известны.
Тем временем физики облегчили собственные ядерные и водородные боевые части. Так, самая малая весила чуть менее 3,5 тысячь киллограм. В начале 1958 года три конструкторских бюро взяли задание создать межконтинентальную ракету-носитель с малой боевой частью и дальностью 13 тысяч километров.
Армия планировала взять на вооружение лучшую из разработок.
В ОКБ-1 разработку этого носителя Р-9 опять возглавил Мишин. Как неизменно, он занимался самыми серьёзными ракетами. Больше всего его тревожил вопрос, как продолжительно сохранять очень сильно охлажденный сжиженный кислород в баках ракеты, дабы она имела возможность практически срочно быть применена.
Мишин внес предложение ответ, которое сделало вероятным продолжительное нахождение ракеты в режиме готовности.
Его революционную идею применяли при создании вторых советских ракет.
Вместе с ним погибла советская космонавтика
Deutschlandradio15.01.2016Кризис в русском космонавтике
Le Figaro17.11.2012Новые надежды на величие русском космонавтики
Les Echos20.10.2011Русский космонавтика ищет помощи у военных
Die Welt07.09.2011Хоронить русского космонавтику рано
EuroNews31.08.2011
В мае 1961 года, по окончании успеха Гагарина, президент Джон Кеннеди поставил амбициозную цель — к концу десятилетия послать человека на Луну.
Королев конструировал суперракету Н-1. Ее разработкой, как неизменно, руководил Мишин.
Данный узкий цилиндр высотой 105 метров должен был доставлять на низкую околоземную орбиту до 98 тысячь киллограм грузов, что разрешило бы доставить на Луну кабину с двумя людьми, и один имел возможность в особом модуле прилуниться на поверхности. Высадка одного человека была огромным риском, но вторых вариантов не было.
«Военное руководство фактически не интересовалось полетом на Луну, — признавался потом Мишин. — Они потребовали от нас запуска космических аппаратов в недалекий космос. Интересы армейских с одной научных институтов и стороны с другой были совсем различными». Исходя из этого и разработка ракеты, и строительство стартового комплекса на Байконуре задерживались.
Кроме того ответ Кремля летом 1964 года о помощи полета на Луну не вынудило генералов пойти на уступки.
Петиция помощников возымела успех — Мишин стал главным
Днем в пятницу 14 января 1966 года на столе Мишина зазвонил телефон. Помощник министра здравоохранения Аветик Бурназян сказал: «Сергей Павлович Королев погиб на протяжении операции». Первый помощник главного конструктора, большой и статный 48-летний мужчина, расплакался, как мелкий ребенок.
На похороны создателя советской практической космонавтики в Москву приехал Виктор Макеев, глава СКБ-385 в Миассе, специализирующегося на ракетах для ВМФ. Очевидно, Макеев заехал и в Подлипки, где внес предложение помощникам главного конструктора: «Юные люди, вам стоит выдвинуть помощника Королева. Вы же не желаете, дабы вам ко мне отправили кого-то сверху!»
«Он прав», — сошлись все в едином мнении. Борис Черток внес предложение: «Займи ты это место. Мы напишем письмо в ЦК КПСС, в котором выдвинем тебя».
42-летний Макеев, но, бескомпромиссно отказался: «У меня имеется увлекательная работа, которую я не желаю оставлять».
Черток и Константин Бушуев дали согласие на Мишина, что по невыясненым обстоятельствам не пользовался у них популярностью.
Остальные также дали разрешение, и лишь Сергей Крюков возразил: «Основной конструктор должен быть терпелив с людьми и обязан выслушивать все предложения. Мишин этого не может. Он слушает лишь тех, кто ему по душе, а позже все равно делает, что сам желает.
Помимо этого, я не могу себе представить, дабы он руководил рядом основных конструкторов».
Наконец стали голосовать. Не считая Крюкова, все проголосовали за Мишина. Тогда была составлена петиция, направленная министру неспециализированного машиностроения, Военно-промышленной рабочей и секретариату ЦК КПСС.
Позже пошли к Мишину: «Ты согласен с нашим предложением?» Помощник поблагодарил. Потом он утверждал, что не гнался за новой должностью.
Но процесс согласования занял большое количество времени. Секретарь ЦК КПСС Дмитрий Устинов, что нёс ответственность за ракетную сферу, наметил на это место Георгия Тюлина, генерала, что тесно сотрудничал с ракетными инженерами еще со времен Германии. Кроме этого рассматривался Сергей Охапкин, но он разбирался лишь в космических судах, а не в носителях. Сейчас же Устинову необходимо было учесть письмо помощников.
Наконец он дал согласие на предложенного кандидата.
Позже его утвердило Политбюро ЦК КПСС, а согласие министра и правительства неспециализированного машиностроения являлись только формальностью. 11 мая Мишин был официально назначен.
В это же время в марте министр переименовал ОКБ-1 в Центральное конструкторское бюро экспериментального машиностроения (ЦКБЭМ). Умелый завод №88 стал Заводом экспериментального машиностроения (ЗЭМ). Это было сделано якобы чтобы отделить тайные производства от несекретных и запутать агентов ЦРУ.
Мишин унаследовал более 25 различных проектов. Самым большим была суперракета Н-1: в ее разработке приняло участие 26 конструкторских и исследовательских учреждений, и 500 фабрик. Планировались летные опробования боевой ракеты ТР-2 и прототипа корабля «Альянс».
Необходимо было завершить подготовку к автоматической стыковке двух судов на орбите.
На фабриках решали задачу по производству отдельных частей носителя Н-1 и лунных судов Л-1 для облета и Л-3 для высадки, каковые были модифицированными вариантами «Альянса». Новый глава кроме этого осуществлял контроль работу филиалов в других городах. Многие задачи он обсуждал с Минобороны, в первую очередь с руководством ракетных войск и авиации, и с Министерством и Министерством здравоохранения неспециализированного машиностроения, в ведении которого была ракетная и ядерная индустрия.
Задачи Мишину ставили и Сергей Устинов и Афанасьев.
В марте Мишин сказал о первом принципиальном ответе: мы прекратим подготовиться к опробованию с созданием неестественной гравитации при помощи кабельного соединения орбитальной станции и межпланетного корабля.
Черток осознал, что соревнование за покорение Луны они проиграли. Так как американцы планировали старт собственного «Сатурна» на пятое сентября 1967 года, а первый пилотируемый полет «Аполлона» в следующем году. Мишин же имел возможность запустить первую Н-1 не раньше 1969 года.
Президент Академии наук Мстислав Келдыш, что также осознал это отставание, поменял собственный вывод и начал отстаивать изучение Луны посредством автоматов.
По сравнению с другими главными либо главными конструкторами у Мишина был один громадный минус: он был сравнительно не так давно назначен и был молод, но наряду с этим должен был заказывать у них двигатели, устройства управления, наземную аппаратуру — в общем, все. И данный юный ученый должен был председательствовать над главными конструкторами. Помимо этого, Мишин не был академиком, а всего лишь членом Академии наук.
Академиком его выбрали лишь в осеннюю пору 1966 года.
Станция «Луна 9» мягко приземлилась на спутнике Почвы третьего февраля 1966 года. Ее аппаратура послала четыре панорамные фотографии окружающего пейзажа. В последних числах Марта «Луна 10» стала первым неестественным спутником Луны.
Но основная задача станции была не научной, а политической: она показывала «Интернационал» — «гимн пролетариата всех государств». Тогда как раз проходил партийный съезд, на котором собственную позицию укрепил Брежнев.
Длилась подготовка к новым пилотируемым полетам. На «Восходе 3» должен был на 19 дней полететь Борис Волынов и Георгий Шонин в марте 1966 года на 19 дней. Но их полет задержала масса технических неприятностей.
В последних числах Марта начале апреля крушение потерпело сходу пара носителей Р-7. Приближались летные опробования космического корабля второго поколения «Альянс». Исходя из этого от «Восхода 3» отказались.
Этот текст — первая публикация готовящейся к изданию книги Карела Пацнера «Конструкторы ракетного века». Вторая часть о советском покорении Луны будет опубликована позднее.
Подписывайтесь на отечественный канал в Telegram!
Каждый день вечером вам будет приходить подборка самых броских и занимательных переводов ИноСМИ за сутки.
Отыщите в контактах@inosmichannelи добавьте его к себе в контакты либо,
предварительно пройдя регистрацию, перейдите на страницу канала.
